Где текст

Сегодня мы говорим с журналисткой The Village Юлией Галкиной, которая написала о том, как бывший студент ИТМО годами преследует учительницу химии. Он ходит за ней по улицам, присылает ей письма с угрозами и её собственные фотографии, а однажды в охрану университета поступил сигнал из общежития, в котором проживал преследователь: там якобы слышали выстрелы. Оказалось, что все четыре стены комнаты были обклеены фотографиями преподавательницы. Кроме того, там нашли были пугач, газовые баллончики, топор и даже оружейные гильзы. Мы поговорили с Юлией о том, почему полиция ничего не может сделать и как нужно изменить российское законодательство, чтобы помочь жертвам преследования.

Сегодня мы говорим с журналистом изданий «Спектр» и «Новая вкладка», который написал о том, как мобилизованные российские фермеры едут на войну. В начале мобилизации некоторых из них забирали в военкоматы прямо с полей. Фермерство — специфический бизнес, его сложно поставить «на паузу», а оставшиеся дома члены семей мобилизованных не справляются с хозяйством в одиночку. Некоторые мобилизованные и их семьи пытаются оспорить призыв — но большинство не спорят с государством и едут на войну, даже если знают, что хозяйство без них развалится, даже если не поддерживают войну и ничего не имеют против Украины. Мы поговорили о том, почему фермеры не борются за свою жизнь и право не убивать людей, почему они чувствуют себя заложниками и чем сегодняшняя мобилизация напоминает мобилизацию времен Первой мировой.

Нашу коллегу, журналистку Оксану Гончарову больше 10 лет жестоко избивал отец её детей. Ее друзья и коллеги рассказывают, как она приходила на работу с синяками и ушибами, и как они вызывали полицию, когда бывший партнёр запирал Оксану дома. В конце сентября мужчина погиб. Перед этим он в очередной раз пришёл к Оксане домой и, по её словам, напал на неё с ножницами. Гончарова попыталась дать отпор. Теперь она уже больше месяца находится в СИЗО и ждёт суда по делу об убийстве. «Вёрстка» рассказала, как журналистка деловых медиа оказалась в ситуации домашнего насилия и почему не могла уйти от абьюзера. Мы с корреспонденткой издания поговорили о том, почему Оксана не ушла из этих отношений. А также о том, почему её история — не просто частный случай, а иллюстрация проблемы всей страны: в России 79% женщин, осужденных в 2016–2018 годах за умышленное убийство и 91% женщин, осужденных за убийство при превышении пределов необходимой обороны, в действительности защищались от домашнего насилия.

Сегодня мы с журналистом Глебом Голодом поговорим о Деннисе Кристенсене — датчанине, который пять лет отсидел в российской колонии за то, что состоял в «Свидетелях Иеговы». Кристенсен приехал в Россию в 2000 году, полюбил Мурманск, занимался ремонтом квартир, встретил жену Ирину. А потом оказался первым из «Свидетелей Иеговы», получившим реальный срок. Мы с Глебом поговорили о том, как Деннису удалось остаться счастливым человеком даже в заключении, почему он не хотел уезжать из России после окончания срока и почему этой колонии повезло, что Кристенсен в ней сидел.

Сегодня мы с журналисткой издания «Вёрстка» поговорим о Марии Пономаренко — активистке из Барнаула, которая несколько месяцев провела в СИЗО по обвинению в распространении «фейков» об армии. По версии следствия, Пономаренко опубликовала в своем Telegram-канале «ложную информацию» о том, что российские военные нанесли авиаудар по драмтеатру в Мариуполе, «когда официальными источниками, в том числе и министерством обороны РФ, данная информация была опровергнута». Мы поговорили о том, кто такая Пономаренко, что значит «хорошо держаться» в СИЗО и зачем говорить о политзаключенных, когда им мало чем можно помочь.

Журналист Владимир Севериновский написал для «Таких дел» о том, как четырех сестер из дагестанской деревни, пытавшихся спастись в Грузии от домашнего насилия, задержали российские пограничники. Сестер в итоге отпустили благодаря адвокатам, продержав на границе более 8 часов и дождавшись приезда их родственников. Севериновский, который давно пишет о Северном Кавказе, рассказал, как с помощью правозащитников женщины добиваются свободы. Вот о чем мы поговорили: — Как родственники кавказских девушек договариваются с силовиками даже в других регионах? — Почему конфликты девушек с семьями — признак того, что общество становится свободнее, а не наоборот? — Что происходит дальше со сбежавшими девушками?

Сегодня мы поговорим о работе «Медиазоны», которая на основании числа свадеб в России подсчитала примерное количество мобилизованных. Журналист Давид Френкель подробно рассказал, как именно происходил подсчёт, насколько точными получились цифры и что они означают. Вот о чем мы поговорили: — Как вообще связаны свадьбы и мобилизация? — Какие свадьбы считать «избыточными» и зачем мобилизованных мужчин автобусами привозят в ЗАГС? — Из каких регионов на фронт отправят больше всего мужчин, а где мобилизация провалилась.

Сегодня мы поговорим о тексте журналиста издания «Вот так» Саши Печеньки. Он рассказал о том, как граждане Таджикистана едут строить дома в Мариуполе. — Почему нелегальных мигрантов проще всего найти в приложениях для знакомств? — Что пугает мигрантов: возможные обстрелы города, юридические проблемы, задержки зарплат. — Почему люди не могут найти работу на родине и вынуждены ехать в воюющий город? — Как мигранты живут в опустевших квартирах уехавших от войны мариупольцев.

Сегодня мы поговорим о колонках журналистки Яны Кучиной в издании «Холод». Яна написала о том, как фашизм незаметно проникает в частную жизнь человека. — Почему Россия — страна нормализованного насилия? — Как распознать признаки фашизма в самом себе? — Как счастье и принятие учит понимать свои ошибки? — Как привычка к боли воспитывает принятие насилия? «Папа сказал: «Ладно, возьмем тебе котенка. Но сначала ударь маму». Я посмотрела на маму. Мама улыбалась. Я посмотрела на свою руку. Руке было пять лет. Рука была маленькая, а мама — большая. Я ударила, ладонью, легким громким хлопком. Папа рассмеялся, мама быстро встала и ушла плакать. Я сказала ей в спину: «Мам, ну я же не больно! Ну скажи, что не больно!». Я тогда долго плакала, спрятавшись в кладовку. Мама казалась мне предательницей: плачет, хотя ей не больно; плачет, хотя мы были заодно: обе хотели котенка и не могли уговорить папу. Плачет, хотя, когда она меня бьет на занятиях, когда ходить учит, чтобы я выше поднимала ноги или больше старалась, — я не плачу. Я верю, что она «мне лучше делает».

Сегодня мы поговорим о тексте журналиста «Русской службы Би-би-си» Андрея Захарова. Он рассказал о том, как в российских военных частях массово крадут форму, берцы, туалетную бумагу, файлики для листов а4, мыло и вообще всё, что угодно. Например, в 2019 году со склада военной части в Новосибирской области вывезли с территории части 60 полевых летних костюмов с таким же количеством фуражек, 50 комплектов нательного белья и 20 пар берцев. Вещей было так много, что пришлось задействовать служебный КАМАЗ, которым управлял водитель из этой же части. — Почему мобилизованных не во что одевать и нечем лечить? — Почему воровать в армии — легко и удобно? — Куда военные девают украденное? — Кого и как наказывают за воровство?

Сегодня мы расскажем о том, как живут в Украине люди с российскими паспортами. Для этого мы поговорили с авторкой текста в журнале «Холод», которая рассказала несколько историй таких людей. Её имени мы не называем, потому что она написала этот текст анонимно. А во второй части подкаста мы поговорим с Аней и Пашей, которые сами оказались в такой ситуации. Аня — гражданка России, Паша — гражданин Украины. Они женаты уже несколько лет и живут в Киеве. До начала войны Аня находилась в Украине на основании ВНЖ, но вот уже несколько месяцев украинская миграционная служба не принимает документы у россиян, и продлить ВНЖ Аня не может. В такой ситуации оказались множество людей. Сколько точно, сказать сложно, но по данным миграционной службы, до войны в Украине жили больше 150 тысяч россиян, многие из которых — жены, мужья и даже родители граждан Украины.

Сегодня мы поговорим о тексте, который вышел в нашем собственном издании The Moscow Times. С нами редакторка Ксения Назарова и автор текста, который работал над ним анонимно. Они написали о том, как государство обманывает военных, которые служат в батальоне БАРС. БАРС — это проект Минобороны, который власти до начала войны позиционировали как «военную службу на полставки». Воевать в Украину в батальонах БАРС отправились около 8 000 человек. Вместо контрактов с ними подписывают договоры без указания юрлиц и ведомств, а ВТБ, через который проходят платежи, скрывает реальных нанимателей «добровольцев». О чём мы поговорили: — «Они едут убивать, чтобы почувствовать себя мужчинами». Кто едет на войну в составе батальнов БАРС. — «Они верят, что они герои, но не знают, с кем подписали контракт». Почему государство не признаёт «барсовцев» настоящими военными. — «Они обижены на государство, но они всё ещё верят в русский мир». Что думают те, кто вернулся и как они пытаются добиться обещанных выплат.

Сегодня с нами журналистка издания «Проект» Катя Аренина. Она написала текст под названием «Как чекисты придумали дело Ивана Сафронова», в котором разобрала обвинительное заключение по делу и показала на примерах, что все секретные сведения, которые журналист якобы передал за границу, были опубликованы в открытом доступе в интернете. Мы поговорили с Катей о том, в чём главные проблемы дела Сафронова и почему «обвинительный уклон» есть не только у следствия, но и в головах людей. Подробнее о том, почему ФСБ работает именно так, а россияне принимают их методы, слушайте в нашем подкасте «После Путина» с журналистом Андреем Солдатовым.

Сегодня с нами авторка издания Кедр Екатерина Малышева. Она написала о том, как власти преследуют экоактивистов, которые пытаются сохранить дубовый лес в Волгоградской области. На пике протеста, год назад, полиция разрушила палаточный лагерь активистов. После этого протест пошел на спад, но несколько человек по-прежнему пытаются спасти лес. Власти борются с ними репрессивными методами. Например, экоактивиста Михаила Соломонова уже арестовывали на 15 суток за организацию велопрогулки по лесу, а уже после начала войны его оштрафовали по статье о дискредитации вооруженных сил. Другой активистке, которая год назад встала на пути бульдозера, власти угрожают лишением родительских прав. Екатерина рассказывает о том, кто до сих пор защищает лес и осталась ли надежда на его спасение.

Сегодня с нами авторка издания «Вёрстка» Регина Гималова. Она написала о том, что ЧВК Вагнера завербовала больше тысячи заключенных в 17 колониях России. Некоторые заключённые уже оказались в госпитале с боевыми ранениями, есть и несколько погибших. Если вы автор или редактор интересного журналистского текста и хотите нам о нем рассказать — пишите нам на почту mv@themoscowtimes.com.

В этом подкасте мы каждую неделю разговариваем с авторами интересных текстов, которые выходят в независимых российских медиа. Сегодня с нами журналистка издания «Важные истории» Екатерина Фомина. Она узнала имена российских солдат, причастных к убийствам в Киевской области. Екатерина поговорила с ними по телефону и один военнослужащий сознался в расстреле местного жителя. Ссылка на расследование Екатерины: https://youtu.be/rudUGZxIU6E Если вы автор или редактор интересного журналистского текста и хотите нам о нем рассказать — пишите нам на почту mv@themoscowtimes.com.